Today I'm remembering Joseph Brodsky's poems. The first time I read his 20 sonnets to Maria Stuart I was shocked that love can be expressed with such painful aggression. But I guess that's the whole point of love – it can have any expression…
(Unfortunately, I couldn't find this poem cycle translated into English – Brodsky was very particular about poetry rendition in other languages, and did most of translation of his works himself – but I found some others).
Seaward
Darling, you think it's love, it's just a midnight journey.
Best are the dales and rivers removed by force,
as from the next compartment throttles "Oh, stop it, Bernie,"
yet the rhythm of those paroxysms is exactly yours.
Hook to the meat! Brush to the red-brick dentures,
alias cigars, smokeless like a driven nail!
Here the works are fewer than monkey wrenches,
and the phones are whining, dwarfed by to-no-avail.
Bark, then, with joy at Clancy, Fitzgibbon, Miller.
Dogs and block letters care how misfortune spells.
Still, you can tell yourself in the john by the spat-at mirror,
slamming the flush and emerging with clean lapels.
Only the liquid furniture cradles the dwindling figure.
Man shouldn't grow in size once he's been portrayed.
Look: what's been left behind is about as meager
as what remains ahead. Hence the horizon's blade.
Из цикла "20 сонетов к Марии Стюарт»
Я вас любил. Любовь еще (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги,
все разлетелось к черту, на куски,
я застрелиться пробовал, но сложно
с оружием. И далее: виски,
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Черт! Все не по-людски.
Я Вас любил так сильно, безнадежно,
как дай вам Бог другими, - но не даст!
Он, будучи на многое горазд,
не сотворит – по Пармениду – дважды
сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды,
коснуться – «бюст» зачеркиваю – уст!
Postscriptum
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существование для тебя.
...В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... Увы,
тому, кто не умеет заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.
No comments:
Post a Comment